Организационно-производственные особенности промышленного хозяйствования на предприятиях Гусь-Хрустального

На рубеже XIX- начала XX вв. заводской поселок при гусевских фабриках представлял собой поселение с инфраструктурой городского типа. В историко-статистических сведениях о некоторых местностях Владимирской губернии отмечалось, что «название местечка «Гусь хрустальный» теперь уже не соответствует действительности, так как там находятся не только хрустальные заводы, но и другие фабрики – бумагопрядильная и ткацкая с литейным заводом при них…».

Гусь-Хрустальный по числу рабочих занимал 17-ое место среди всех городов и других населенных пунктов Европейской части России. Население поселка составляло 12 700 душ обоего пола, число дворов 1 115. При фабриках имелось 31 казарма и 502 разного рода домов.

В сведениях о состоянии гусевских промышленных предприятий Ю.С.Нечаева-Мальцова от фабричного инспектора 7 участка за 1912 год отмечалось: «…Представляю Вашему Высокородию (старшему фабричному инспектору Владимирской губернии – прим. автора) сведения по гусевским фабрикам Ю.С.Нечаева-Мальцова, собранные мною по Вашему запросу о наиболее выдающихся фабриках по своему техническому оборудованию, так равно по устройству различных учреждений в пользу рабочих. Имею честь сообщить, что в гусевские предприятия входят: бумагопрядильно-ткацкая фабрика с числом рабочих – 4 700, хрустальный завод – 950, лесопильный завод – 100, деревообрабатывающая мастерская – 30, мукомольная мельница – 10, кирпичный завод – 100, мыловаренный завод, типография и переплетная». В сведениях отмечены фабричная больница на 100 коек, мужское и женское училища на 980 учеников, баня, прачечная, богадельня на 120 человек, содержание 632 пенсионеров, а также бесплатное выделение земельных участков из гусевской дачи на строительство собственного жилья 220 семействам.

Несмотря на передовое место гусевских фабрик в промышленности Владимирской губернии, на данных предприятиях отмечался устойчивый спад эффективности и прибыльности производства. В целях изменения ситуации владельцем завода принимались непопулярные меры – увеличение рабочего дня, сокращение праздничных дней, уменьшение расценок труда, привлечение более дешевой женской силы.

Начавшаяся летом 1914 года мировая война повлекла за собой существенные изменения в положении российской промышленности. В циркуляре Министерства торговли и промышленности о выполнении военных заказов промышленными предприятиями губернии отмечалось: «В целях усиления снабжения действующей армии главнейшими видами довольствия представляется настоятельно необходимым использовать возможно большее число промышленных предприятий для выполнения казенных заказов на нужды государственной обороны. К предметам снабжения, особенно желательным, относятся: гранаты и шрапнели, корпуса взрывателей к первым и дистанционные трубки ко вторым, зарядные ящики, артиллерийские колеса, ручные гранаты, колючая проволока, носимый шанцевый инструмент, прочные повозки для обоза, подковы и предметы снаряжения».

Гусевские предприятия приспосабливались к нуждам военного времени. К 1914 году Гусевской хрустальный завод состоял из двух основных производств – шлифовни и гуты. Главное производство завода – гута с двумя горшковыми печами по 14 горшков каждая, обслуживало 401 рабочий (мастера, хлопцы, шурали, гончары, выборщики). Годовая производительность гуты составляла 5 млн. судов на сумму 292 629 руб. Шлифовня работала в 2 смены по 9 часов чистого времени. 400 рабочих таких специальностей, как шлифовщики, рисовщики, дерижерщицы, отрезчики, вырабатывали около 5 млн. штук судов на сумму 500 000 руб. Численность рабочих шлифовни увеличилось с 400 до 511 человек.

Война отразилась на сокращении производства стекольной продукции в целом по России, в связи с запретом продажи пива и вина, и как следствие отсутствием спроса на пивную бутылку, недостатка материалов для стекловарения из-за перебоев поставки по железной дороге. Сказывалось на работе предприятий и то, что война повлекла за собой существенные изменения в составе промышленных рабочих. В ходе мобилизации в армию из промышленности была изъята значительная часть лучшего контингента работников - сильных и здоровых мужчин в возрасте от 20 до 40 лет. Только в первый месяц со дня объявления войны, из Гусь-Хрустального было мобилизовано более 150 человек.

На различных предприятиях губернии сокращение стекольного производства составляло от 20 до 50 %. Но в отличие от других стекольных заводов Гусевской хрустальный завод увеличил производство на 30 %, за счет ввода третьей печи, которая была пущена для выполнения военных заказов. Гусевской хрустальный завод «работал частью на Красный Крест и по заказам Всероссийского союза городов», выпускал аптекарскую посуду, стекла для респираторов, термометры... Особенно возрос спрос на химическую посуду.

Гусевской хрустальный завод продолжал выпуск и «гражданской» продукции. В 1914 году был издан очередной «мальцовский» прейскурант, но в годы войны выпуск прейскурантных изделий резко упал.

Наступивший кадровый кризис мешал своевременному и качественному выполнению предприятиями госзаказа. В результате договоренности между Военным министерством и Министерством торговли и промышленности с 14 февраля 1915 года был установлен новый порядок освобождения военнообязанных квалифицированных специалистов от воинской службы. Так из 70 мобилизованных служащих гусевских предприятий многие были возвращены на производства, среди которых числятся Паушкин Н.Г, Фигуровский А.А., Голгофский И.А., Мохнин Ф.И., Опыхтин В.М., Покровский И.Ф., Менцель В.П., Медалье В.А. и другие.

По данным 1918 года по списку солдат, призванных из Гусь-Хрустального, числилось: пленных – более 70 человек; убитых – 55 человек; без вести пропавших – около 30 человек; служивших во Франции в особом батальоне – 6 человек; вернувшихся с войны – 416 человек.

Проблема нехватки рабочих рук решалась и путем использования труда военнопленных. В 1916 году по Владимирской губернии числилось 2 903 военнопленных, из которых 706 работало на гусевских предприятиях, а в целом на мальцовских заводах губернии числилось более 1000 военнопленных.

В 1914–15 гг. на Гусевской хрустальный завод прибывает большое количество военнопленных и беженцев из Галиции стекольных профессий. Этот приток был связан с организацией на заводе нового стеклодувного цеха по производству термометров. В 1915 году владимирскому губернатору пришло письмо от главного уполномоченного Всероссийского городского Союза помощи больным и раненым воинам, в котором отмечается: «В настоящее время во всей России наблюдается огромная нужда в термометрах. Администрация завода Ю.С.Нечаева-Мальцова Наследника, идя навстречу Всероссийскому Союзу городов в борьбе с этой острой нуждой, решила организовать у себя на заводе изготовление термометров. Для правильной постановки дела необходим человек, изучивший и знающий хорошо эту область труда. Так как своих мастеров на заводе не имеется, то необходимо пригласить в качестве организатора и руководителя мастерской германского подданного, но поляка по происхождению, Карла Яновича Брелинга». Для производства термометров в 1916 году из Вологодской губернии прибыли германские военнопленные Балдуин Гейнце, Фриц Зигимунд. В 1917 году из Астраханской губернии перемещён Франц Герман Кин (до войны с Германией имел собственную мастерскую по изготовлению медицинских и ветеринарных термометров). В этом же году администрацией завода был составлен список военнопленных (специалистов по выработке оконного стекла и химической посуды) из 22 человек, находившихся в Покровском уезде, для обмена на такое же количество военнопленных, но других специальностей.

Но большей частью труд военнопленных использовался на «черных» работах при заготовках торфа и леса для гусевских предприятий.

Оборонные заказы были размещены и на других предприятиях Гусь-Хрустального - бумагопрядильно-ткацкой фабрике, вигонепрядильне, механических мастерских бумагопрядильной фабрики.

Война сформировала дополнительный спрос на специфические виды продукции. Предприятия не столько сокращали производство невоенной продукции, сколько меняли ее ассортимент. Особенно отчетливо это проявилось в сфере текстильной промышленности. Государство в огромных масштабах заказывало следующие виды тканей: миткаль, бязь, полубязь, шинельно-подкладочное полотно, бумазею с начесом, марлю, ткань для гимнастерок и мундиров, палаточное полотно и брезент.

Из статистических данных по Гусевской фабрике видно, что численность на предприятии с 1913 по 1915 гг. не уменьшилась, а даже незначительно увеличилась с 4 430 до 4 557 человек. В 1915 году на Гусевской прядильно-ткацкой фабрике работало 1 693 мужчин и 2 737 женщин, которые обслуживали 105 556 веретен, 1 636 ткацких станков. Было выработано пряжи бумажной 221 297 пудов на сумму 4 845 418 руб., тканей бумажных 117 105 пудов на сумму 3 012 931 руб.

Производительность вигонепрядильной фабрики при числе рабочих 136 человек составляла 13 448 тонн на сумму 146 083 руб.

На фабриках в больших объемах выпускали одеяльные ткани для армии и миткаль для белья.

В механических мастерских Гусевской фабрики изготавливались корпуса для снарядов.

Таким образом, несмотря на сокращения производства в некоторых структурах промышленности Владимирской губернии, в частности стекольной и хлопчатобумажной, гусевские предприятия достаточно успешно прошли процесс мобилизации.

Вследствие новых условий хозяйствования, патриархальный тип социально-производственных отношений, существовавший на предприятиях Гусь-Хрустального, был нарушен. Обесценивание кредитных знаков, низкие темпы роста заработной платы, высокие цены на продукты питания, нехватка рабочих мест, жилья, школ, тяжелые условия труда, проникновение извне революционных идей стали основанием протестных выступлений гусевских рабочих.

Главная контора предпринимала меры по улучшению уровня жизни рабочих. На примере таблицы сравнительного заработка рабочих гусевской шлифовни за 1914-1915 гг. показано увеличение расценки за выполнение работ.

Таблица

Однако даже увеличение заработной платы не могло компенсировать рабочим стремительного роста цен. В частности, рабочие шлифовни продолжали требовать увеличения расценок на сдельные работы и поденную плату. В виду того, что шлифовщики самовольно покидали рабочие места, простаивала и гута. Зачастую забастовщиков увольняли с прекращением отпуска харчей из заводской лавки. Например, в 1915 году текстильщики (4 246 человек) бастовали месяц, а шлифовщики (441 человек) – более двух месяцев. В донесениях управляющего гусевскими предприятиями владимирскому губернатору отмечалось: «… с остановкой бумагопрядильно-ткацкой фабрики и механических мастерских вследствие забастовки рабочих, нами приостановлены заказы на Интендантство разного рода тканей». Далее сообщалось о приостановке работы в механических мастерских по выпуску снарядов.

Чрезвычайная ситуация сказалась на широком применении труда женщин и подростков на предприятиях, а также на введение сверхурочных работ. Формально рабочие могли отказаться от исполнения сверхурочных работ, однако на практике они являлись обязательными. В случае отказа отношение администрации к работнику могло измениться в худшую сторону, т.к. зависимость рабочих от администрации предприятия выходила далеко за пределы производства и распространялась на социальную сферу (предоставление жилья, питания, медицинской помощи).

Например, когда в 1915 году работницы ткацкой фабрики обратились к директору Араповскому с просьбой о ремонте станков, то в ответ услышали: «к черту надо вас всех погнать, не умеете работать, я вот подам заявление хозяину, чтобы ткацкую совсем закрыли», на это ткачихи ему сказали: «взяли бы вы лучше и закрыли, чем мучить людей понапрасну, мы вот работаем по 40 и более лет, а этого сроду не бывало, как теперь стало при Вас, замучили Вы нас, а правильно направить выработку не можете», на это Араповский им сказал «убирайтесь к черту и берите расчет».

В годы войны в поселке сложилась катастрофическая ситуация в сфере снабжения рабочих продуктами питания. В прошении доверенного лица Наследника Ю.С.Нечаева-Мальцова графа П.Н.Игнатьева В.Л.Нагумовича владимирскому губернатору отмечалось: « Прошу о внеочередной доставке ржи, овса, пшеничной муки… Все грузы предназначены исключительно для населения Гусевской и Уршельской фабрик, на которых продовольственные запасы отсутствуют вовсе. Хлеб из фабричных лавок отпускается исключительно только своим рабочим и служащим, притом по заготовительной цене; фабричное население не имеет ни собственной земли, ни достаточного предложения товаров со стороны, привыкло пользоваться главным образом припасами, заготовляемыми заводоуправлением; недостаток хлебного товара в фабричных лавках может вызвать среди рабочих опасные волнения, а потому имеются на лицо все данные для признания наших грузов такими, которые требуют внеочередной доставки в видах удовлетворения общественных нужд».

В сведениях участковых приставов отмечалось: «во Владимирской губернии по многим данным надвигается катастрофа в виде недостатка хлебных припасов. На этой почве растет тревога, как среди населения в городах и в тех деревнях, где своего хлеба нет или было мало и он уже съеден, так и среди фабрикантов, которые кормят своих рабочих. Недостаток продовольствия у фабричных рабочих особенно опасен, так как может вызвать забастовки на фабриках военного значения и беспорядки вообще».

К этому времени требования, связанные с улучшением продовольственного снабжения, превратились в едва ли не основной мотив забастовок.

По мере углубления экономического и, в частности, продовольственного кризиса, недовольство среди работников промышленных предприятий начало стремительно расти, и забастовочное движение приобрело значительные масштабы. В число основных требований бастующих входили: прибавка жалования, введение доплат, выдача продовольственного пайка всем членам семьи, работавшим на фабрике или заводе, своевременная доставка продуктов питания в фабрично-заводские лавки и продажа их по твердым ценам.

О регулярных забастовках гусевских рабочих фабричный инспектор 7 участка писал: «Во время моего заведования участком рабочие последовательно требовали удаления Титова, Бородкина, Дубасова и Трунина. Требование удаления управляющих и заведующих вошли в обычную практику гусевских рабочих».

Пророческими оказались слова Ю.С.Нечаева-Мальцова, сказанные им в период массовых волнений на гусевских предприятиях в 1905 году: «Если рабочие будут продолжать домогаться повышения заработной платы, уже и так непосильной для дела, тем более что условия жизни рабочих на Гусю не хуже, а даже лучше, чем на других фабриках; если их действия будут направлены к упадку производительности труда …; если рабочие будут стремиться к ослаблению дисциплины труда, что уже выразилось на значительном количестве брака на товар и в желании рабочих вмешиваться в распоряжения администрации …в таком случае дело не спасти».

В июле 1917 году последний владелец мальцовских заводов, граф П.Н.Игнатьев, в качестве главного учредителя, был вынужден организовать акционерное общество «Ю.С.Нечаева-Мальцова Наследник» с капиталом в 25 млн. руб.

Имущество было оценено в 10 млн. руб. - земельные угодья, 15 млн. руб. – все фабрики. Акционерное общество осталось без оборотных средств, которые были необходимы для покрытия затрат на следующие гусевские предприятия: бумагопрядильная и ткацкая фабрики, вигонепрядильная фабрика, хрустальный завод, механические мастерские, гусевские продовольственные магазины, лесное хозяйство, обороты Главного московского магазина и Никольского магазина, обороты по продаже мануфактуры.

В первые дни после Февральской революции в Гусь-Хрустальном был создан Временный исполнительный комитет общественных организаций (орган Временного правительства), а вскоре и Гусевской совет рабочих депутатов. Возникшее двоевластие ускорило процесс развала системы управления заводского хозяйства, что привело к полной остановке заводов в июле 1917 года.

Организационно-производственные особенности промышленного хозяйствования на предприятиях Гусь-Хрустального в годы Первой мировой войны оказали большое влияние не только на производственно-техническую структуру производства, правовое пространство функционирования заводского хозяйства, но и на социально-экономическую среду жителей Гусь-Хрустального.